Сенатор Людмила Нарусова, рассуждая о переименовании аэропортов, в эфире радио «Эхо Москвы» заявила: «В Сибири какой-то город — по-моему, Сургут, если я не ошибаюсь — получил название Сулеймана ибн кого-то… азербайджанца, который там открыл залежи нефти».
Сергей Баймухаметов
То есть член Совета Федерации РФ (!) понятия не имеет, что сегодняшним богатством страна обязана именно этому «ибн кого-то», и уж тем более не в состоянии оценить на весах истории значение Фармана Салманова и значение членов Совета Федерации — как скопом, так и персонально.
Член общественной палаты Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) Эдуард Логинов потребовал привлечь сенатора Людмилу Нарусову к ответственности за разжигание межнациональной розни: «Салманов был великим человеком, благодаря которому этот сенатор вообще-то сидит на своем месте».
Выпускника геологоразведочного факультета Азербайджанского университета (1954 год) Фармана Салманова уже на следующий год назначили начальником нефтегазоразведочной экспедиции в Кузбассе. Что невозможно — ни практически, ни теоретически. В 24 года… Геологическая партия, тем более нефетегазоразведочная экспедиция – не три бородатых парня в штормовках, с гитарами и геологическими молоточками. Это крупная организация, большие деньги, материальные ресурсы. И большая власть. Начальник партии, начальник экспедиции – главная и уважаемая должность у геологов, ее занимают матерые профессионалы.
А тут – вчерашний (в буквальном смысле слова) студент.
За два года разведки в Кузбассе Фарман Салманов не нашел даже признаков нефти. И совершил поступок неслыханный. Арендовал четыре баржи, загрузил все оборудование, и по рекам пошел на север Тюменской области. Вся экспедиция – 150 человек!
По тем временам дело само по себе непредставимое.
Во-первых, на переброску экспедиции требуется приказ главка соответствующего министерства. И тогда придет в движение механизм советской экономики – межведомственные согласования, выделение транспорта, перечисление средств. А приказа не было и не могло быть.
Во-вторых, что значит – «арендовал». Это сейчас легко – пришел, договорился, заплатил. А при советской власти денег не было. Были «фонды» и руководящие указания. Начальник геологической экспедиции еще имел некоторую свободу, а местный начальник барж? Что он должен был сказать своему руководству: мол, какой-то сумасшедший пацан требует, чтобы я тащил его железки за тыщи километров, через всю Сибирь? Чем обосновать, провести оплату?
Как же Фарман Салманов осмелился на такое? И добился. Можно сказать: горячий азербайджанский парень, натура такая. Наследственность к тому же. Его дед Сулейман отличался неукротимым нравом. В юношеские года отказался платить какой-то налог мечети, натравил на муллу собак. За что его заковали в кандалы и на 20 лет отправили в Сибирь. Оттуда попал на русско-японскую войну, совершил подвиги, получил медали, был помилован и отпущен домой. Женился на русской, сибирячке Ольге.
Но ведь в основном такие отчаянные парни просто ломают себе шеи. И Фарману голову быстро бы отвинтили. Почему ж не отвинтили? Хотя и пытались.
Потому что был Николай Константинович Байбаков — сталинский нарком, при Хрущеве, Брежневе и даже Горбачеве – председатель Госплана СССР. Могущественнейший человек во все советские времена.
В 1946 году он баллотировался депутатом Верховного Совета СССР от города Шамхор, Азербайджан. Самый молодой нарком в правительстве Сталина. В 29 лет, в 1940 году, был назначен заместителем наркома топливной промышленности СССР. В телевизионном документальном сериале к 60-летию Победы «Дневник памяти», шеф-редактором которого я был, Николай Константинович рассказывал:
«В августе сорок второго года меня вызвал Сталин и говорит: «Товарищ Байбаков, Гитлер сказал, что если он не захватит кавказскую нефть, он проиграет войну. Поэтому вы должны немедленно вылететь на Кавказ и будете головой отвечать за состояние нефтяной промышленности от Краснодара до Баку». Я понял, что он имеет в виду, и спросил: «Кто даст мне команду, если придется уничтожать промыслы?» Сталин ответил: «Поезжайте и вместе с Буденным, командующим Южным фронтом, будете принимать решение. Но имейте в виду, если вы оставите немцам хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем». Сделал паузу и добавил: «Товарищ Байбаков, имейте в виду, если вы уничтожите промыслы, а немец не придет, и мы останемся без нефти, то мы вас тоже расстреляем».
Николай Константинович излагал историю с некоторым смешком: вот, мол, какие времена были, дело прошлое…
Байбаков тогда задание выполнил — зацементировал скважины. Через два года начал восстанавливать. По его плану, одобренному Сталиным, военные заводы начали выпускать оборудование для нефтяной промышленности. К 1946 году добыча нефти в СССР достигла довоенного уровня.
Итак, в 1946 году нарком Байбаков, уроженец Баку, выпускник Азербайджанского института нефти и химии, начинавший путь инженером на бакинских нефтепромыслах, баллотировался в Верховный Совет в городе Шамхор. На собрании граждан от имени школьников выступал 15-летний подросток Фарман Салманов, лучше всех знавший русский язык. Сказал, что все просят заасфальтировать дорогу к школе и провести электричество. «А еще я вас заверяю, что буду нефтяником. Когда закончу школу, собираюсь поступать в нефтяной институт».
Байбаков расчувствовался, обнял его, пообещал покровительство.
Чем Фарман через несколько лет и воспользовался.
Салманова направили на юг Сибири, в Кузбасс. Откуда он самовольно увел экспедицию на север, в тюменские края. Так что и за назначением вчерашнего студента на серьезную должность, и за его отчаянной смелостью и безнаказанностью стоял могущественный человек — Байбаков. Ведь Салманова хотели судить, прокуратура завела дело по растрате государственных средств. Рабочие экспедиции поднялись на его защиту, пригрозили забастовкой. Конечно, забастовка рабочего класса в советские времена – политический кошмар, такое и представить невозможно. Дело закрыли, перевод экспедиции в Сургут оформили задним числом. Разумеется, сыграло свою роль покровительство Байбакова, в то время председателя Госплана РСФСР, первого заместителя председателя Совета Министров РСФСР.
В 1957 году передовой отряд Салманова выгрузился на Черном Мысу, возле Сургута. Сейчас – 360-тысячный город. А тогда – две большие деревни. Соорудили электростанцию, пилораму, механическую мастерскую, ремонтно-комплектовочную базу, склады, построили несколько жилых домов, столовую.
В 1958 году, в следующую навигацию, пришли баржи с буровыми установками.
А 21 марта 1961 года первая скважина возле села Мегион дала большой фонтан нефти.
Салманова и его товарищей вызвали в Москву.
К тому времени Байбаков попал в опалу. Первый секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Министров СССР Хрущев расформировал министерскую структуру управления экономикой, ввел региональные советы народного хозяйства и отправил Байбакова начальником в Краснодарский совнархоз. Но когда Салманова и его товарищей вызвали в Москву для представления Хрущеву, в Москве их встретил …Байбаков. Какое он имел официальное отношение к ним? Вроде бы никакого. Однако именно Байбаков повел тюменских триумфаторов к главе государства. Значит, все знали: это работа и заслуга Байбакова. Хрущев обнял, расцеловал нефтеразведчиков, а потом, рассказывает Салманов, принялся кричать на Байбакова: «А ты куда смотришь, почему не видишь, что у тебя под носом творится? Сегодня проморгали нефть, а завтра всю страну проспим!»
Все с ног на голову перевернул! Хрущеву не раз докладывали о поисковых работах в Тюмени. Но он не обращал внимания. А теперь, когда понял, какое богатство получила страна, решил выставить себя сторонником, а Байбакова – чуть не врагом нефтеразведки в Сибири.
Байбаков обиделся, и тоже закричал: «Так вы же меня в Краснодар сахарные заводы строить направили!»
Хрущев повернулся к нефтяникам: «Об этом открытии узнает весь мир. Партия и народ могут гордиться своими успехами в строительстве коммунистического общества в нашей стране».
Так Фарман Салманов впервые столкнулся с большой политикой.
Для такого человека, как он, с его-то взрывным характером, она стала синонимом болтовни и лицемерия, присвоения чужих заслуг, награждения непричастных и подхалимажа. Он и Горбачева невзлюбил. За многословие, нерешительность, за то, что идет на поводу чиновников. В 1985 году Салманов, начальник Главтюменьгеологии, на совещании в Нижневартовске рассказывал Горбачеву об истинном положении дел. И потом записал в дневнике: «В заключение выступил М. Горбачев: «Геологи меня убедили в высокой перспективности этого края в части геологоразведочных работ. Я эти перспективы чувствовал, работой геологов удовлетворен, спасибо. Отрасли надо помочь».
А через два дня, уже в Тюмени, на партийно-хозяйственном активе, Салманов услышал совсем другое: «Ушам своим не поверил. Противоположное по сравнению с тем, что он говорил в Нижневартовске. Горбачев просто зачитал доклад, составленный бюрократическим аппаратом в Москве. То, что я докладывал, прошло мимо его ушей… После долгих ночных раздумий пришел к выводу: новый генсек — большой говорун, с противоречивыми высказываниями и слабыми экономическими познаниями. Вряд ли он способен умно управлять страной, и мы при его правлении вряд ли сможем добиться успеха».
Ельцина он называл «Вечно с похмелья». Про его отношение к Путину мало что известно. Но арест Ходорковского и процесс против «Юкоса» Фарман Салманов осудил со всей решительностью и во всеуслышанье. «Я их всех знаю, — говорил он в 2004 году про нефтяных олигархов. — Этот жулик. И этот жулик». Про Ходорковского же сказал: «А это хороший парень. Комсомолец. Жаль, что посадили. Он всё по закону делал. Вместе с ним надо было посадить тех, кто эти законы придумал».
В 1963 году Байбакова назначили председателем Государственного комитета химической и нефтяной промышленности. Тогда же, 50 лет назад, ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление «Об организации подготовительных работ по промышленному освоению открытых нефтяных и газовых месторождений и дальнейшем развитии геологоразведочных работ в Тюменской области».
Так началась нефтегазовая эпоха страны. Так решилась судьба Западной Сибири. Ведь все висело на волоске – там планировали поставить плотину Нижне-Обской ГЭС. Проект поддерживал Хрущев. И сегодня простиралось бы море, покрывая 75 процентов нефтегазоносной территории…
Фарман Салманов – редкий человек, и в то же время типичный герой советской эпохи освоения земель. Разведчик. Первопроходец. Первостроитель. В 35 лет – Герой Социалистического Труда. В 40 – лауреат Ленинской премии. Десять лет, с 1978 по 1987 год, руководил гигантским государством в государстве – Главтюменьгеологией. Это как раз по нему — открывать месторождения, строить города, вершить судьбы громадного края. Затем, с 1987 по 1991 год – первый заместитель министра геологии СССР. Памятники и бюсты Фармана Салманова установлены в Москве, Баку, Сургуте, Салехарде, Ханты-Мансийске. Еще при его жизни тюменцы хотели назвать его именем один из городов. Он – общепризнанный, самый знаменитый из открывателей тюменской нефти.
Фарман Курбанович Салманов умер 31 марта 2007 года.
Николай Константинович Байбаков, Герой Социалистического Труда и лауреат Ленинской премии, вошел в историю как бессменный, с 1965 по 1985 год, председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Министров СССР. А что такое Госплан в той экономической системе? Главное божество. В знаменитом романе конца пятидесятых годов его герой думает: «Да, был бы я верующим, молился бы: «Госплан, Госплан, яви свое могущество!»
Умер Николай Константинович 31 марта 2008 года, 97 лет от роду. Работал чуть ли не до последних месяцев, ездил на службу в Институт проблем нефти и газа Академии наук, где занимал должность ведущего научного сотрудника. В некрологах и посмертных статьях упоминали его «роль в организации разработки крупнейших нефтегазодобывающих регионов Волги, Урала, Западной Сибири».
Но нигде я не видел прямых и ясных слов о том, что страна обязана ему тюменской нефтью и газом.
