Елена Лыкова. Индивидуальный инвестиционный счет (ИИС) первого типа с налоговым вычетом обеспечил успех одной из самых сильных реформ на российском финансовом рынке. О том, как сделать экономически выгодным и успешным второй тип ИИС, о перспективах страхования счетов граждан у брокеров, почему стоит оставить возможность особо защищаемым клиентам покупать иностранные акции и структурные продукты и как простому инвестору стоит доносить информацию о сложных продуктах в интервью агентству «Прайм» рассказал президент НАУФОР Алексей Тимофеев.
— Когда будет внесен в Госдуму проект поправок, который должен сделать индивидуальный инвестиционный счет (ИИС) более привлекательным инструментом?
— Реформа, которую мы предлагаем, заключается в развитии ИИСа второго типа (также называют тип Б – ред.). Есть предложения, которые подготовила рабочая группа индустрии, созданная при думском комитете по финансовому рынку, мы передали их в Банк России, а тот создал свою рабочую группу по этой теме. Имея в виду согласие, которое есть по основным вопросам реформы, законопроект может быть внесен в Госдуму уже этой осенью.
— Какие предложения есть у НАУФОР?
— И НАУФОР, и НФА, и индустрия, которую мы представляем, считает, что сумму ежегодного взноса на ИИС второго типа следует увеличить с 1 миллиона рублей до 2,5-2,7 миллиона рублей, а кроме того, для этого типа ИИС может быть допущено частичное снятие средств. Идея заключается в том, чтобы сделать ИИС второго типа не менее, а может и более популярным, чем ИИС первого типа.
Популярность ИИС первого типа понятна, – во-первых, инвесторы предпочитают «синицу в руках», а во-вторых, экономика ИИС первого типа в трехлетней перспективе лучше, чем экономика ИИС второго. «Синица в руках» — это вычет по НДФЛ в размере 13% с 400 тысяч рублей, предусмотренный для ИИС первого типа. Для того, чтобы заработать столько же, сколько с 10% доходностью зарабатывают на ИИС первого типа в течение 3 лет, на ИИС второго типа нужно зарабатывать 20% годовых, что маловероятно и слишком рискованно, либо, что мы и предлагаем, ежегодно вносить больший взнос. Тогда экономика обоих типов счётов выравнивается, а ИИС второго типа по прошествии трех лет начинает даже выигрывать с той же, 10% годовой доходностью у ИИС первого типа.
Кроме того, ИИС второго типа будет более привлекателен, если в отличие от ИИС первого типа, с него можно будет, пусть частично, снимать средства. Это нельзя разрешать по ИИС первого типа, но почему бы не разрешить по ИИС второго типа, который не предполагает возврата налога? Более того, стоит разрешить возвращать досрочно снятые средства обратно на ИИС второго типа. Скажем, у вас скопилось активов на 7 миллионов рублей на ИИС второго типа, вы можете снять 3,5 миллиона рублей, например, для того, чтобы купить машину. А в следующий год, вместе с 2,6 миллионами обычного взноса вы можете внести все, или часть из снятых денег. Если только часть, то оставшуюся часть можете внести в течение следующих 2 лет
— Чем тогда обновленный второй тип ИИС может быть интереснее обычного брокерского счета?
— Понятно, что ограничение суммы взноса и суммы частичного снятия средств воспринимается как недостаток ИИС второго типа по сравнению с обычным брокерским счетом или счетом доверительного управления. Однако это является условием получения налоговых преимуществ. В отличие от обычного брокерского счета, доход по которому уплачивается ежегодно, подоходный налог по ИИС второго типа не уплачивается вообще. Кроме этого очевидного преимущества стоит заметить, что сохранённые от налогообложения средства — средства для инвестирования и, в свою очередь, приносят доход.
— Есть ли будущее у ИИС первого типа, или как его еще называют типа А?
— Разумеется! ИИС первого типа – «синица в руках» всегда будет пользоваться спросом. Именно этот тип ИИС обеспечил успех одной из самых сильных реформ на российском финансовом рынке. Для нас принципиально, чтобы улучшение условий для ИИС второго типа не поставило под сомнение необходимость сохранения ИИС первого. Это уничтожило бы и достигнутый успех и не принесло бы пользы ИИС второго типа – никто бы уже не поверил в «журавля в небе».
— На ваш взгляд, почему так долго принимается решение о категоризации инвесторов? В чем загвоздка?
— У Центрального банка РФ и у индустрии разные мнения о степени защиты интересов инвесторов. В этом смысле продолжать спор в поиске единого мнения нормально. И я надеюсь, что в окончательном виде этот законопроект будет отражать разумный компромисс между подходами регулятора и индустрии.
— На ваш взгляд, каково должно быть разграничение, по каким принципам инвесторы должны делиться на категории?
— Строго говоря, индустрию устраивают категории, предусмотренные действующим законом. Банк России предложил разделить одну из этих категорий, категорию неквалифицированных инвесторов, на подкатегории – «особо защищаемых инвесторов» (ОЗИ) и «простых неквалифицированных инвесторов». Мы согласны с тем, что защита инвесторов должна быть повышена по сравнению с существующим уровнем, однако это можно было сделать в рамках существующей категоризации. Спор, однако, вызывает не категоризация, а круг финансовых инструментов, доступный для ОЗИ.
Банк России считает, что ОЗИ – это группа, которой должен быть позволен относительно неширокий круг инструментов. Мы же считаем, что нужно установить особые требования по раскрытию для них информации по определенным инструментам, предусмотреть оценку того, понимает ли клиент инструмент, который хочет приобрести, но не запрещать его приобретение.
Цена вопроса большая, потому что, если речь идет о сегодняшнем подходе Банка России, а именно о разрешении ОЗИ инструментов (за редким исключением) только из первого и второго котировального списков, то это всего лишь 880 бумаг примерно 240 эмитентов – мало. Стоит заметить, что на акции 10 эмитентов в этих списках приходится 70% капитализации и оборота, похожая концентрация и на рынке облигаций. Они разные, по своим инвестиционным качествам, эти инструменты, включённые в котировальные списки. Точно также разные инвестиционные качества и у инструментов, в списки не попавших, — многие из них не хуже, а многие лучше, чем инструменты в списках.
Вне котировальных списков сегодня около 1 тысячи финансовых инструментов еще порядка 400 эмитентов, торгуемых на Московской бирже, и около 1 тысячи иностранных ценных бумаг, торгуемых на Санкт-Петербургской. И если к ценным бумагам, обращающимся на Московской бирже, Банк России готов дать доступ при условии положительного тестирования, то к иностранным бумагам у него более отрицательное отношение.
— Идея ЦБ оградить ОЗИ от покупок иностранных ценных бумаг – это разве не защита от риска?
— Нет никакого особого риска или особой сложности в инвестициях в иностранные ценные бумаги, торгуемые на организованных рынках, по сравнению с торгуемыми на организованном рынке российскими. Инвестиционные качества многих из них выше российских, а страновая диверсификация важна для качества портфелей инвесторов. Вот и судите сами, защищаем ли мы российских инвесторов или, наоборот, делаем их более уязвимыми. Более того, запрещая инвестировать в иностранные бумаги в России, мы провоцируем инвесторов вкладываться в них за рубежом.
Мы же предлагаем сохранить существующую сегодня у неквалифицированных инвесторов возможность инвестировать в иностранные инструменты, допущенные к организованным торгам в России, — а значит, через российскую инфраструктуру, через российских посредников, по российским правилам, под надзором Банка России.
— ETF и биржевые ПИФы к каким инструментам можно отнести? Если закон о категоризации будет принят в версии Центробанка, их тоже поделят на доступные ОЗИ и недоступные?
— Биржевые ПИФы и ETF, которые включены в первый и второй котировальные списки, будут доступны ОЗИ. Но не все БПИФы и ETF попали в эти списки, стало быть те, что попали, будут доступны, а те, что нет — нет.
— А что касается структурных продуктов?
— Их доступность для ОЗИ обсуждается. В любом случае они не должны быть запрещены для инвесторов. Действительно, они сложнее для понимания и должны регулироваться особо. Но, во-первых, структурные продукты могут быть разной степени сложности, а во-вторых, обладать важной для инвестора комбинацией защиты капитала и инвестиционных качеств. Они могут быть относительно простыми, если привязаны к понятным бенчмаркам, например, к одному из индексов Московской биржи или к индексу S&P 500, а как портфель — они могут обладать качествами лучшими, чем биржевой дериватив или торгуемая на бирже ценная бумага. Действительно, они могут быть и очень сложными с точки зрения оценки вероятности получения платежа и ликвидности самого инструмента. В любом случае, их нельзя запрещать, их также надо объяснять людям и оценивать их готовность иметь дело с такими инструментами с точки зрения понимания условий и рисков.
— Кто и как это должен делать?
— Саморегулируемые организации разрабатывают стандарты предложения финансовых инструментов, уделяя в них особое внимание предложению сложных инструментов. При предложении таких инструментов должны готовиться и представляться клиентам так называемые «паспорта финансовых инструментов». Паспорт для сложных инструментов не больше, чем на трех страницах должен содержать информацию, изложенную языком, доступным для любой группы инвесторов, описывающую основные условия и риски финансового инструмента.
— Можете привести пример условного структурного продукта, в котором без Паспорта не разобраться или очень сложно это сделать?
— Что такое структурные продукты? Это финансовые инструменты, которые включают деривативный элемент. Это чаше всего комбинация долга – обязанности вернуть внесенную сумму и уплатить процент как по облигации — и дериватива. Оценивая структурный продукт, следует оценить значение каждого из этих элементов. Иногда на долговом элементе как на «защите» акцентирует финансовый посредник при его предложении. Особенно опасным является объяснение: «это как депозит, но с большим доходом». Во-первых, есть много отличий этого инструмента от депозита, а во-вторых, «защита» может зависеть от деривативного элемента и быть незначительной или зависеть от трудно понимаемых условий, то же касается и дохода. Паспорт даёт ответы на вопросы, который должен был бы задать осторожный инвестор и на которые должен отвечать добросовестный финансовый посредник. Хороший пример массового структурного продукта — ИСЖ, в вероятности получения дохода по которому было трудно разобраться. Паспорт помог бы. Такое регулирование, не запреты, а правила предложения финансовых продуктов, правила раскрытиях информации, правила тестирования понимания клиентом финансового инструмента, является правильным.
— Будут ли банки, предлагающие структурные продукты, обеспечивать паспортами инвесторов?
— Банки выступают в двух качествах — создателей структурных продуктов и агентов по их распространению. И в том, и в другом качестве они должны подчиняться правилам предложения финансовых продуктов. В настоящее время две банковские ассоциации приняли соответствующие стандарты, однако они добровольны, и подчиниться им согласилось очень мало банков. Это даже стало предметом дискуссии на Международном финансовом конгрессе в Санкт-Петербурге. Именно добровольный характер и нежелание банков подчиняться таким стандартам стало причиной развития дискуссии о саморегулировании в банковской сфере.
В сфере фондового рынка саморегулируемые организации существуют и стандарт, который мы разрабатываем, будет обязательным и, в частности, будет требовать, чтобы агент подчинялся ему тоже. Это значит, что банки как профессиональные участники или агенты профессиональных участников, предлагая финансовые инструменты, а среди них сложные, должны будут такие стандарты соблюдать. За пределами этого регулирования останутся только структурные депозиты — сугубо банковский продукт. В отношении страховых структурных продуктов, таких как ИСЖ, стандарты приняты страховой СРО — ВСС.
— Можете рассказать о страховании ИИСов? В чем суть будущего закона?
— Предполагается гарантирование ряда активов на ИИС – денежных средств и ценных бумаг, у которых есть рыночная оценка на случай их неправомерного использования. Для брокерских ИИС это означает, что гарантированы будут только те активы — деньги и ценные бумаги, права распоряжаться которыми клиент брокеру не давал. Судьба законопроекта зависит от многих факторов — от дискуссии о сегрегации активов банками-брокерами — как разграничить гарантированные активы и активы, застрахованные АСВ, а также от дискуссии о развитии ИИС и от дискуссии о категоризации — есть ли основания рассчитывать на рост активов населения на фондовом рынке, сможет ли индустрия нести дополнительные издержки, связанные с гарантированием ИИС? Сам законопроект требует существенной доработки — как основания выплаты, так и механизм формирования гарантийного фонда, поэтому работа над ним продолжается в Комитете по финансовому рынку Государственной Думы.
— Для этого должен будет создаваться фонд по типу АСВ?
— Пока нет конкретных решений, как это могло бы быть, а обсуждаемые предполагают в этом разную роль саморегулируемых организаций. В любом случае, в отличие от АСВ, в котором государство участвует, поддерживая его своим финансированием, механизм гарантирования, создаваемый для ИИС, участия государства не предполагает.
