Очередная «энергетическая война», разразившаяся между Белоруссий и Россией в предыдущие месяцы, не прошла даром для участников. В первом полугодии 2020 года экспорт нефти из нашей страны в Белоруссию сократился почти в два раза. Дальше вряд ли будет лучше: на днях глава МИД Белоруссии Владимир Макей сделал заявление о том, что Минск продолжит диверсификацию поставок нефти, снижая долю импорта из России. «МК» попросил оценить экспертов, сможет ли соседняя республика обойтись без российского «черного золота.
фото: pixabay.com
За первые 6 месяцев текущего года экспорт нефти из нашей страны в Белоруссию сократился на 44,3% по сравнению с аналогичным периодом 2019 года, составив 4,646 млн тонн. Это произошло на фоне нефтяного конфликта между Москвой и Минском, который заключался в том, что стороны с конца 2019 года не могли договориться о долгосрочных контрактах из-за ценовых разногласий.
Между тем, поставки российской нефти в Белоруссию являются для Минска серьезной опорой для пополнения доходов федерального бюджета. Не располагая собственными источниками энергоресурсов, союзная республика закупает российское «черное золото», затем его перерабатывает и экспортирует на Запад, зарабатывая при этом на разнице стоимости сырого и готового топлива.
Еще с начала «нулевых» Минск импортировал российскую нефть со скидкой в 17%, что являлось неплохой субсидией для белорусской экономики. В 2017 году страны подписали соглашение, позволяющее Белоруссии до 2024 года получать сырье по льготным ценам. Кроме того, Минск стал забирать в свою казну экспортные пошлины от «перетаможки» — достаточно сложной налоговой схемы, позволяющей собирать фискальные взимания с поставщиков сырья не экспортерам, а импортерам углеводородов.
После так называемого налогового маневра, к которому Россия приступила в 2019 году (он заключается в постепенном обнулении экспортной пошлины на нефть и повышении налога на добычу полезных ископаемых), субсидирование белорусской казны остановилось. Что и заставило Минск выражать публично свое недовольство Москвой и искать замену российскому «черному золоту». Белоруссия начала закупать нефть из альтернативных источников — в частности, в этом году уже были поставки из Азербайджана, Норвегии, Саудовской Аравии и США.
На днях резонансное заявление сделал министр иностранных дел Белоруссии Владимир Макей. Он сообщил, что июньская поставка нефти из США не была однократным шагом, и напомнил о поручении президента Белоруссии обеспечить 30% необходимого объема углеводородов импортом не из России. По мнению главы МИД, диверсификация поставок нефти имеет приоритет над экономической целесообразностью.
Напомним, что 5 июня в литовский порт Клайпеда прибыл первый танкер с американской нефтью для Белоруссии, ставший двенадцатым танкером с нефтью от «альтернативных источников» для предприятий республики. По мнению Госсекретаря США Майкла Помпео, сделка Белоруссии с США по поставке нефти «укрепляет белорусский суверенитет и независимость».
Впрочем, на данный момент объем танкерных поставок углеводородов в Белоруссию составил около 1 млн тонн — менее 5% от общего среднегодового объема нефтяного импорта Белоруссии, а стоимость нефтепродуктов из альтернативных источников оказалась заметно выше, чем у «дорогой» (по мнению белорусской стороны) российской нефти.
Насколько реалистичны планы белорусских властей по диверсификации нефтяных поставок и сможет ли Минск обойтись без российской нефти? С этими вопросами «МК» обратился к экспертам.
Артем ДЕЕВ, руководитель аналитического департамента AMarkets:
«Главой Белоруссии поставлена задача ведомствам обеспечить 30% поставок нефти из альтернативных источников – это и США, и Саудовская Аравия, и Норвегия, и Азербайджан. Но поставки оттуда небольшие и полностью заменить российские объемы не смогут.
Кроме того, белорусские НПЗ настроены на сорт высокосернистой нефти Urals — основной экспортный сорт России. Он сейчас в дефиците. То есть, заменить полностью Белоруссия российский Urals не сможет: та же нефть, полученная из США последним танкером — это легкая нефть. Ее белорусские НПЗ используют в качестве «присадки», смешивая с российской нефтью в небольших пропорциях. А в самих Штатах поставляемая в Белоруссию нефть считается неликвидом, американские НПЗ не могут на ней работать и пытаются избавиться всеми способами. Кстати, танкер из США, выгрузив нефть для Белоруссии, залил в освободившиеся емкости российский Urals, и повез его американским производителям нефтепродуктов.
Так что, несмотря на различные заявления, Белоруссия не сможет полностью отказаться от российской нефти. Единственный сорт, который может полностью заменить объемы из России – это сырье из Венесуэлы, но пока это невозможно в силу тамошних политико-экономических проблем. Альтернативные поставки из других стран смогут обеспечить Минску максимум около 30% нужных объемов – они будут использоваться в дополнение к российскому сырью, в котором нуждаются белорусские НПЗ».
Вадим ИОСУБ, старший аналитик «Альпари Евразия»:
«Беларусь серьезно настроена на диверсификацию источников поставок нефти. Несмотря на то, что с учетом логистики и еще не доведенного до конца налогового маневра, российская нефть остается дешевле любых альтернатив. Но пользы в дешевой российской нефти нет, если Москва «перекрывает задвижку», как это было в январе-феврале текущего года. Из-за отсутствия договоренностей по компенсации налогового маневра и величине премии поставщикам, Москва оставила Минск в начале года совсем без нефти. Чтобы избежать на будущее подобных рисков, Беларусь поставила стратегическую цель снижения зависимости от одного поставщика. Декларируется, что в долгосрочной перспективе доля российской нефти в импорте РБ будет снижена до 40%. Откуда возьмется остальное? 30% будет поставляться через терминалы на Балтийском море (нефть от Норвегии, США, независимых нефтетрейдеров). Еще столько же – через терминалы на Черном море (нефть из Азербайджана, Саудовской Аравии и других стран Ближнего Востока). Пока из этих регионов были разовые поставки отдельными танкерами, но Минск работает над заключением средне- и долгосрочных контрактов. Если использовать «нефтяную задвижку» как инструмент давления, то потребитель вынужден делать выводы и снижать возможность давления на себя».
