Целесообразность хеджирования российского экспорта нефти за счет покупки пут-опционов требует детальной проработки с заинтересованными ведомствами и потенциальными участниками, но уже сейчас можно сказать, что такой подход несет в себе риски, полагает Минфин РФ.
Такую позицию Минфин прописал в проекте доклада президенту, который ранее поручил проработать этот вопрос, сообщил «Интерфаксу» источник, знакомый с текстом соответствующего письма за подписью замглавы ведомства Владимира Колычева в профильные министерства.
При этом, по словам источника, в проекте Минфина говорится о том, что будет проработан вопрос снятия ограничений и создания стимулов использования инструментов хеджирования на уровне нефтяных компаний.
Ранее источник сообщил «Интерфаксу», что первый вице-премьер Андрей Белоусов во исполнение указания главы государства дал ведомствам поручение проработать предложение «Роснефти (MCX:ROSN)» о применении в РФ программы хеджирования нефтегазовых доходов от резких колебаний цен на мировых рынках по аналогии с принятым в Мексике механизмом покупки пут-опционов. Деньги для функционирования этой схемы может дать Фонд национального благосостояния (ФНБ).
Помощник президента Максим Орешкин поддержал идею и отметил, в частности, что, если бы РФ хеджировала нефтегазовые доходы на условиях, сравнимых с мексиканскими (со страйк-ценами $55 за баррель на 2019 год и $49 за баррель на 2020 год), из ФНБ на хеджирование 2019 года было бы израсходовано в 2018 году 256 млрд рублей, 2020 года — 305 млрд рублей, то есть 6% и 10,3% от нефтегазовых допдоходов, перечисленных в фонд — 4,3 и 3 трлн рублей в 2018 и 2019 годах. Пополнение же ФНБ от результатов хеджирования в первой половине 2020 года составило бы 1,4 трлн рублей. Такая практика, полагает Орешкин, позволила бы полностью сгладить последствия от изменений внешней конъюнктуры для динамики средств ФНБ и частично или даже полностью закрыть потребности в использовании средств фонда.
Минфин же отмечает, что хеджирование активов ФНБ предполагает заключение контрактов на сумму, эквивалентную примерно двум третям нефтегазового экспорта России, что в разы превышает объемы операций, проводимых Мексикой, и приведет к формированию большой премии к цене контракта.
В настоящее время даже после восстановления нефтяного рынка премия годового пут-опциона со страйк-ценой на уровне базовой цены нефти бюджетного правила составляет более $7 за баррель, цитирует источник проект доклада. Премия в дальнейшем может быть скомпенсирована прибылью по контрактам при падении нефтяных котировок. Однако, отмечает Минфин, при покупке опционных контрактов необходимо будет платить комиссионные расходы инвестиционным банкам.
Страны-экспортеры в качестве защиты своих бюджетных доходов от колебаний цен на нефть используют, в основном, механизм бюджетных правил, обращает внимание Минфин. Мексика единственная применяет механизм хеджирования через финансовые инструменты на национальном уровне.
Действующие в России бюджетные правила нивелируют влияние цен на нефть на доходы бюджета, а проведение Банком России корреспондирующих операций по покупке/продаже иностранной валюты на открытом рынке — влияние колебаний нефтяных котировок на курс рубля. Таким образом для ненефтегазовой экономики формируются стабильные макроэкономические условия, соответствующие внешним условиям при цене на нефть $40 за баррель (в ценах 2017 года), цитирует источник проект доклада.
Минфин полагает, что применение этого механизма доказало свою эффективность в период ухудшения конъюнктуры в 2020 году — несмотря на снижение нефтяных цен ниже $20 за баррель, колебания курса рубля к доллару были в относительно узком диапазоне.
При этом предусмотренное бюджетным правилом накопление не менее 7% ВВП ФНБ в ликвидных активах позволяет при необходимости компенсировать за счет этих средств снижение цен на нефть до $20-30/барр. в течение 3-5 лет. В то время как использование финансовых инструментов хеджирования позволяет, как правило, компенсировать лишь краткосрочное снижение котировок, поскольку в период обвала цен на рынке хеджирование становится дорогим.
Орешкин, аргументируя целесообразность инструмента хеджирования, отмечал, что периоды резкого снижения цен на нефть обычно сопровождаются резким ростом негативного отношения к риску, что ведет к давлению на российские активы и национальную валюту. По его мнению, понимание участниками рынка, что такие резкие снижения цен будут в значительной степени компенсированы механизмом хеджирования, позволят российской экономике проходить такие периоды с более низким уровнем стресса финансовых рынков и экономики.
Минфин же отмечает, что хеджирование активов ФНБ не предполагает формирование дополнительных доходов и может лишь сглаживать их волатильность, которая не воспринимается инвесторами или рейтинговыми агентствами как индикатор риска инвестирования в страновые активы. Таким образом, снижение волатильности активов ФНБ не будет способствовать повышению суверенного рейтинга, снижению рисковой премии или уменьшению волатильности котировок национальной валюты, цитирует источник документ.
Ранее в пятницу сомнения в целесообразности использования «мексиканской модели» хеджирования высказала и глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина. Ее аргументы в целом пересекаются с теми, что изложил Минфин. «Надо учитывать, что объемы добычи нефти и экспорт нефти в Мексике многократно меньше российских. Если говорить о том, чтобы хеджировать все объемы, у нас есть большие сомнения, что рынок хеджирования позволит эту операцию осуществить, либо она будет очень дорогая. Если предполагается финансировать из ФНБ — это не лучший способ тратить деньги из ФНБ. Надо учитывать, что сейчас принцип использования средств ФНБ предусматривает возвратность инвестиций. В этом случае этот принцип не будет соблюдаться. На данный момент мы не поддерживаем это предложение так, как мы его понимаем», — заявила Набиуллина, отметив, что бюджетное правило «вполне выполняет» свою защитную функцию.
